Поиск по творчеству и критике
Cлово "HIE"
Входимость: 2. Размер: 80кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 80кб.
Часть текста: бы получить всего Верхарна**. Он написал чрезвычайно много, и у него немало скучного. Еще две его книжки я выписал для Вас, они придут через две недели. Доставлю Вам любопытный роман Пшибышевского "Homo sapiens", если только его пропустит цензура. Он уже напечатан, но цензура его задержала. Быть может, удастся нам его провести. В литературе чрезвычайно мало нового. Этот год как-то особенно скуден. Аннунцио еще весной издал драму о Франческе и Паоло, - на мой вкус слишком длинную и археологическую. Мережковский напечатал второй том своих исследований об Антихристе в русской литературе, - то, что печаталось в Мире искусства. Интересует ли Вас эта книга? Если да, пришлю ее Вам. Около него же, т. е. около Мережковского, возникает в Петербурге новый журнал "Новый путь", полулитературный (конечно, нового направления) и полурелигиозный, богословский. Это "полу" его погубит. Впрочем в петербургском обществе религиозное движение очень явное. В Москве затишье. Художествен, кружок влачится по старым бороздам. По выбору дирекции устроена "Комиссия по организации вторников". Непостижимой случайностью попал туда и я. Мы собираемся и болтаем пустяки. Ах, не люблю я "комиссий" и всяких "собраний". Мое твердое убеждение, что делать что-либо возможно только по личной воле, а все...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: Правительство снисходительно терпело либерализм «Русских ведомостей». [234] Это была форточка, чтобы граждане не задохнулись от фимиама, воскуряемого царизму московскою прессою, официальною и уличною. Натуральной реакцией на косность упрямого самодержавия являлась мечта о парламенте. Литература была в положении петуха, которого гипнотизер положил на стол, проведя перед его носом черту: журналист не смел повернуть головы, уставившись на одну тему. Эта единственная тема была конституция, о которой неустанно, хотя, конечно, иносказательно твердили либералы. Людей иной закваски было мало. Вот разве Толстой, который одиноко доживал свой век в Ясной Поляне. Это был человек иной эпохи. Правда, был еще Чехов. [235] Как правительство «терпело» «Русские ведомости», так либеральная интеллигенция терпела Чехова. Она ему также время от времени делала «предостережения», но остракизму не подвергала, ибо его художество, хотя и не отвечало на вопрос «что делать», все же было так пленительно, так вкрадчиво-лирично, так прозрачно и — главное — так ни к чему не обязывало, что либеральный обыватель позволял себе «любить» Чехова, мечтая вместе с его героями о том, что через «двести-триста лет» у нас что-то будет иное, — не то парламент, не то вся земля преобразится чудотворно. И вот среди такой тишины и благонамеренности вдруг откуда-то пришла ватага декадентов. Они принесли с собой яркие, пестрые знамена и дерзкие плакаты. На берегах Невы они появились раньше, но там они...