Чулков Георгий: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1796". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 10кб.

Часть текста: от носимого мною звания. Оно с каждым днем становится для меня все более невыносимым по всему, что делается вокруг меня. Непостижимо, что происходит: все грабят, почти не встречаешь честного человека..." Далее Александр жалуется, что придворный быт мешает его занятиям наукой. Но он, Александр, надеется одолеть эти неблагоприятные условия и вновь приняться за книги по программе, которую ему предложил, уезжая, Лагарп. Александра пугает также чрезмерное увлечение брата Константина военной дисциплиной. "Военное ремесло вскружило ему голову, и он иногда жестоко обращается с солдатами своей роты... Я же, хотя и военный, - заканчивает он свое письмо, - жажду лишь мира и спокойствия и охотно уступлю свое звание за ферму подле вашей или по крайней мере в окрестностях. Жена разделяет мои чувства, и я в восхищении, что она держится моих правил". Весною того же года Александр пишет своему приятелю Виктору Павловичу Кочубею, который в это время занимал пост нашего посла в Константинополе: "Мое положение меня вовсе не удовлетворяет. Оно слишком блистательно для моего характера, которому нравится исключительно тишина и спокойствие. Придворная жизнь не для меня создана. Я всякий раз страдаю, когда должен являться на придворную сцепу, и кровь портится во мне при виде низостей, совершаемых на каждом шагу для получения внешних отличий, не стоящих в моих глазах медного гроша. Я чувствую себя несчастным в обществе таких людей, которых не желал бы иметь у себя и лакеями, а между тем они занимают здесь высшие места, как, например, князь Зубов, Пассек, князь Барятинский, оба Салтыковы, Мятлев и множество других, которых не стоит даже и называть и которые, будучи...

Входимость: 3. Размер: 8кб.

Часть текста: физические и душевные силы на приключения, весьма сомнительные в нравственном отношении. В своих мемуарах Чарторижский пишет про него: "Маленький Голицын в то время, когда мы с ним познакомились, был убежденным эпикурейцем, позволявшим себе с расчетом и обдуманно всевозможные наслаждения, даже с весьма необычайными вариациями". В 1796 году приехали в Петербург молодые супруги - граф П. А. Строганов и его жена Софья Владимировна. Эта красивая и умная женщина, несмотря на свой маленький рост и некоторую сутулость, с годами превратившую ее в горбунью, обладала чарами, покорявшими сердца многих. От ее очарований не был свободен одно время и Александр, сохранивший до конца дней полное к ней уважение и симпатию. Ее муж, большой поклонник английской конституция, в юности по капризу своего отца, известного мецената и масона, попал в руки своеобразного воспитателя - Жильбера Ромма, который, сопровождая его в заграничном путешествии, ввел молодого человека в 1789 году в Парижский якобинский клуб. Юный Строганов тогда же вступил в связь с прославленной куртизанкой Теруань де Мерикур, которая в мужском наряде водила за собой мятежников в Версаль, требуя королевской головы. С. В. Строганова стала впоследствии самой норной наперсницей императрицы Елизаветы, а сам граф был правой рукой Александра в первые годы ею царствования. Среди тогдашних друзей Александра весьма заметен был еще один человек - П. И. Новосильцев, родственник графа Строганова. Он был значительно старше Александра и производил на него большое впечатление своим умом, образованностью, способностями и умением изящно и точно излагать свои мысли. Впрочем, и этот выдающийся человек не мог быть добрым примером в отношении нравственности, по чрезвычайной своей склонности к чувственным наслаждениям. О Викторе Павловиче Кочубее, тоже приятеле будущего царя, можно сказать устами желчного Вигеля: "Перед соотечественниками ему было чем блеснуть: он лучше других знал ...

Входимость: 2. Размер: 14кб.

Часть текста: и тогда лицо его то хмурилось необыкновенно, то прояснялось от улыбки, смотря по роду дум, его занимавших. Набрасывая же мысли свои на бумагу, он удалялся всегда в самый уединенный угол комнаты, от нетерпения грыз обыкновенно перо и, насупя брови, надувши губы, с огненным взором читал про себя написанное». Первые поэтические замыслы Пушкина относились к жанру больших поэм, эпических повествований и театру. Почти все эти опыты утрачены. Мы знаем лишь их названия — какой-то роман «Цыган», комедия «Философ» и другая комедия, написанная вместе с М. Л. Яковлевым, — «Так водится в свете». Из ранних поэм до нас дошла только неоконченная поэма «Монах» [203] и совершенно непристойная «Тень Баркова» [204] . На этих двух последних вещах сказалось влияние несвоевременно прочитанных Пушкиным Вольтера и Парни и тех «сочинений, презревших печать», о которых пятнадцатилетний поэт упоминает в своем «Городке» [205] , где он восклицает не без иронии: Велик, велик — Свистов! Твой дар ценить умею, Хоть, право, не знаток; Но здесь тебе не смею Хвалы сплетать венок: Свистовским должно слогом Свистова воспевать; Но, убирайся с богом, Как...

Входимость: 2. Размер: 24кб.

Часть текста: у тещи Марии Алексеевны Ганнибал [21] . У нее в это время был свой домик в Преображенском полку. Няня, гуляя с маленьким Пушкиным по Юсупову саду, примыкавшему к великолепному дворцу, построенному знаменитым Кваренги [22] , наткнулась на Павла [23] , который и сделал ей строгое замечание за то, что она не сняла картуз с ребенка при появлении его величества. «Видел я трех царей, — писал Пушкин жене весною 1834 года, — первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи [24] под старость лет, но променять его на четвертого не желаю: от добра добра не ищут…» В начале XIX века господа Пушкины отнюдь с царями не водились и по своему положению представителей древнего, но захудалого рода были весьма далеки от правящих кругов и царского трона. К несчастью, опальному поэту пришлось под конец жизни, по примеру предков, приблизиться к этому самому трону, который, по словам Лермонтова, «жадною толпой» окружали «свободы, гения и славы палачи» [25] . Пушкин поздно понял, что ему несдобровать в этой компании. В 1830 году, когда еще можно было спастись от царских объятий, поэт писал: Упрямства дух нам всем подгадил: В родню свою неукротим. С Петром мой пращур не поладил И был за то повешен им. Его пример будь нам наукой… [26] Петром I [27] в самом деле был повешен 4 марта 1697 года Федор Матвеевич Пушкин [28] , сын воеводы Матвея Пушкина [29] , за деятельное...

Входимость: 2. Размер: 40кб.

Часть текста: Если бы не эта Мария Алексеевна, да еще няня Арина Родионовна [74] , маленький Пушкин не научился бы говорить по-русски. Родители говорили с детьми по-французски, а французы гувернеры и гувернантки русским языком, конечно, не интересовались. Изящный Сергей Львович и прелестная Надежда Осиповна с удивлением смотрели на маленького Пушкина. В кого он такой? Это был нескладный, толстый, задумчивый, неповоротливый ребенок. Рассеянность его была удивительна. Однажды на прогулке он отстал от родителей и в ленивой задумчивости уселся посреди дороги. В окна глядели на мальчика и смеялись. «Ну, нечего зубы скалить!» — сказал он, вставая. Он был небрежен и терял то и дело носовые платки. Надежда Осиповна прикалывала их к курточке и заставляла провинившегося выходить к гостям с таким постыдным украшением. Родители не любили маленького Пушкина. Он убегал к бабушке Марье Алексеевне и усаживался в корзину, где у нее хранилась шерсть для рукоделия. Старуха учила его грамоте. Она владела прекрасно русской речью, и слог ее писем был замечателен. Ее сказки открыли Пушкину мир богатырей, колдунов, смешных и глупых царей, великодушных простецов… В лицее, когда ему было уже шестнадцать лет, он вспоминал «блаженный неги час»: Ах! умолчу ль о мамушке моей, О прелести таинственных ночей, Когда в чепце, в старинном одеянье. Она, духов молитвой уклона, С усердием перекрестит меня И шепотом рассказывать мне станет О мертвецах, о подвигах Бовы… От ужаса не ...

Входимость: 2. Размер: 18кб.

Часть текста: водку, — рассказывал впоследствии Пушкин про эту встречу, — налив рюмку себе, велел он и мне поднести, я не поморщился — и тем, казалось, чрезвычайно одолжил старого арапа. Через четверть часа он опять попросил водки и повторил это раз пять или шесть до обеда…» Побывал Пушкин и у другого своего родственника, Павла Исааковича Ганнибала [299] , который принял его радушно и понравился поэту веселым своим нравом, что будто бы не помешало ему вызвать старика на дуэль за то, что он отбил у него какую-то девицу во время котильона [300] на деревенском балу. Дуэль, впрочем, не состоялась, потому что Ганнибал насмешил своего строптивого родственника экспромтом: Хоть ты, Саша, среди бала Вызвал Павла Ганнибала, Но ей-богу Ганнибал Ссорой не подгадит бал. Этот анекдот очень похож на истину. В конце августа, не использовав для деревенской идиллии двухмесячного отпуска, Пушкин вернулся в Петербург. Ему пришлось жить в доме родителей. Пушкины нанимали второй этаж в доме Клокачева, на Фонтанке, близ Калинкина моста, а в первом этаже...

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: во время болезни. Он теперь спешил наверстать потерянное время кутежами у Никиты Всеволожского, амфитриона [364] «Зеленой лампы» [365] . Это было тоже «тайное общество», но с целями менее серьезными, чем «Союз благоденствия». Правда, декабрист М. А. Фонвизин [366] в своих записках упоминает, что вожди «Союза благоденствия», озабоченные распространением своих идей, старались вести пропаганду в организованных литературных обществах и кружках, и в том числе в обществе «Зеленая лампа». В доносе Бенкендорфа [367] 1821 года «Зеленая лампа» также упоминается как приятельский кружок, на который «Союз благоденствия» рассчитывал влиять политически. Расчеты эти, однако, не оправдались, и когда велось следствие по делам тайных обществ и восстания 14 декабря, «Зеленая лампа» оставлена была без внимания по своей политической невинности. В этом кружке занимались пьянством с таким усердием, что едва ли мог бы выйти толк, если бы нашлись...

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: попадаются две-три салопницы, да какой-нибудь студент в очках и в фуражке, да кн. Шаликов [1055] …» Видел Пушкин Чаадаева, который «потолстел, похорошел и поздоровел», но и эта встреча не сблизила их. Набожный П. В. Нащокин, провожая Пушкина, пригласил приходского батюшку отслужить напутственный молебен, что не помешало Павлу Воиновичу устроить прощальный кутеж с ананасами и шампанским в честь приятеля. В письме к жене Пушкин пишет: «Скажи тетке, что хотя я и ревную ее к тебе, но прошу Христом и Богом тебя не покидать и глядеть за тобою…» Поэт, кажется, в самом деле доверял Екатерине Ивановне Загряжской, которая покровительствовала своей племяннице. В Нижнем Пушкин пробыл один день. Губернатор М. П. Бутурлин [1056] принял его очень любезно. В очередном письме к Наталье Николаевне Пушкин рассказывает о том, что он обедал в Москве у своего приятеля М. О. Судиенки [1057] , который женился и успел родить двух ребят [1058] . «Жена его [1059] тихая, скромная, не красавица», — многозначительно замечает Пушкин. Пятого числа он был уже в Казани. Здесь он объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал стариков, помнивших Пугачева [1060] . В Казани Пушкин встретился с Е. А. Баратынским, который приезжал туда из деревни по каким-то делам. Утром седьмого числа Пушкин, провожая приятеля, познакомился с К. Ф. Фуксом [1061] , казанским профессором, человеком разносторонне образованным. Знаток Казани и ее истории, он, конечно, был очень нужен Пушкину, и поэт в тот же вечер был у него. Его жена, А. А. Фукс [1062] , поэтесса, автор нескольких книжек и деятельная сотрудница казанских изданий, оставила свои воспоминания об этой встрече. Пушкин с нею был очень любезен, однако в письме к жене отзывается об этой поэтессе весьма насмешливо: «Я таскался по окрестностям, по полям, по кабакам и ...

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: лестнице, которая до пожара 1837 года вела из-под главных ворот к покоям императрицы Марии Федоровны, и увидел там изнемогавших от страха государынь, маленький Саша, бывший тут же, опять залился слезами. Отец, прикрикнув на него и отерев ему наскоро слезы, приказал камердинеру надеть на него гусарский мундир и вынес к саперному лейб-гвардии батальону, стоявшему во дворе дворца. Этой сцены ни когда не мог забыть Александр Николаевич. В самом деле, было очень страшно, когда отец передал Сашу солдатам. От этих усачей пахло водкой и потом, и они громко кричали, и Саша не знал, что сейчас с ним сделают эти большие люди, казавшиеся ему опасными и непонятными, как и весь этот загадочно-пасмурный зимний день. Александр Николаевич Романов родился в Москве в среду на Пасхе 17 апреля 1818 года, то есть почти за восемь лет до воцарения Николая. Его мать, великая княгиня Александра Федоровна, рожденная Шарлотта, принцесса прусская, обрадовалась появлению на свет этого мальчика, но вскоре ей стало грустно. "Счастье наше удвоилось, - писала она в своих мемуарах, - а впрочем, я помню, что почувствовала нечто серьезное и меланхолическое при мысли, что это маленькое существо призвано стать императором". Мысль в самом деле не из веселых. Двести один пушечный выстрел, поздравления придворных льстецов и сладостные стихи милейшего Василия Андреевича не могли утешить догадливую прусскую принцессу. Она знала, как трудно, больно и страшно носить корону. В своих стихах Жуковский рекомендовал младенцу "не трепетать, встречая рок суровый": Жить для веков в величии народном, Для блага всех - свое позабывать, Лишь в голосе отечества свободном С смирением дела свои читать... Более точной программы царствования от авторе оды требовать едва ли разумно, но и эти "общие места" таили в себе несомненные трудности, и нет ничего удивительного, что маленький Саша, разделяя, должно быть, предчувствия...

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: муж [757] , брат декабриста, оказался неподходящим для нее супругом, и они жили вместе недолго. Зинаида Волконская была талантливая дилетантка. Ее московский салон посещали не только светские люди, но и артисты. Говорили, что все девять муз нашли себе приют у очаровательной Зинаиды Волконской. Ученые, писатели, поэты, художники, музыканты были постоянными посетителями салона. Здесь импровизировались концерты, литературные вечера и спектакли. Сама Зинаида Волконская сочиняла музыку, пела, писала стихи и новеллы по-французски и по-русски. Вяземский спрашивал однажды А. И. Тургенева о «милой» княгине: «А что голос княгини Зинаиды? Сохранила ли она его посреди болезней своих? Здесь нет такого музыкального мира, как бывало у нее в Москве. Там музыка входила всеми порами, on etait sature d'harmonie… [758] Дом ее был, как волшебный замок музыкальной феи: ногою ступишь на порог — раздаются созвучия; до чего ни дотронешься — тысяча слов гармонических откликнется. Там стены пели, там мысли, чувства, разговор, движения — все было пение…» В первый же вечер знакомства с Пушкиным княгиня Зинаида Александровна спела ему положенную на музыку его элегию: Погасло дневное светило, На море синее вечерний пал туман… «Пушкин был живо тронут этим обольщением тонкого и художественного кокетства, — рассказывает П. А....

Поиск по творчеству и критикеCлово "1796"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1796"