Чулков Георгий: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1867". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 8. Размер: 33кб.

Часть текста: в борьбе с цензурою В архиве Муранова среди обширной переписки Тютчевых имеется между прочим ряд писем поэта к И. С. Аксакову. Большинство из них никогда не было опубликовано. Известны только две-три цитаты из них в "Биографии Ф. И. Тютчева", написанной Аксаковым, и одно письмо Тютчева к тому же адресату от 23 октября 1861 года. Это последнее письмо появилось в 13-м нумере "Московск. Понед." 11 сентября 1922 года. К сожалению, оно было напечатано не совсем точно. Переписка Тютчева с Аксаковым охватывает десятилетие от 1861 до 1871 года. В Мурановском архиве из этой переписки сохранилось 34 письма. За исключением двух французских, все эти письма на русском языке. Некоторые из писем не датированы. Эти письма, надлежащим образом комментированные, составили бы не менее пяти печатных листов. Они представляют немалый интерес для историка русской литературы и русской общественности. Изложение содержания всех этих писем не входит, однако, в нашу сегодняшнюю задачу. Мы ограничим наш план извлечением из посланий поэта тех цитат, которые характеризуют взгляды Тютчева на так называемую свободу слова. Ближайшим поводом для высказываний Тютчева по этому вопросу, послужили публицистические выступления Аксакова, имевшие место в его изданиях - "Дне", "Москве" и "Москвиче". Еженедельная газета "День" начала выходить 15 октября 1861 года. В этом году вышло одиннадцать нумеров, затем в 1862 году вышли нумера 12-52-й. На 34 нумере 1862 года Аксакову "по высочайшему повелению" запрещено было издавать газету, но с 15 октября 1862 года запрещение было снято и издание вновь дозволено под редакцией того же Аксакова, при чем второй год издания...

Входимость: 2. Размер: 45кб.

Часть текста: надо было спешить все дальше и дальше, не заходя в гавани. Избегая метафор и аллегорий, скажу прямо: революционная психология не терпит, как известно, никаких рефлексий, сомнений, скептицизма. Революционная эпоха прежде всего эпоха волевая. «Кто развязал Эолов мех, бурь не кори, не фарисействуй», [173] — сказал поэт. И поэт прав, конечно. Мы тогда все «приняли революцию». А уж если ты принимаешь революцию, надо ее принять со всеми ее выводами. Тут сентиментальным быть не приходится. Этот подводный камень мы обошли, но вот насчет рефлексий дело было труднее, ибо мои друзья были философы, а какая же философия возможна без скептических размышлений и без всяческих сомнений! Героями дня были не те, кто размышлял, а те, кто действовал. Со стихией не сладишь, ее не перекричишь, хотя бы ты обладал «шаляпинским» горлом. У стихии своя правда. И тут уж ничего не поделаешь. Что касается материальной организации журнала, то она устроилась довольно благополучно. У проф. Н. О. Лосского было почему-то не использованное им правительственное разрешение на журнал под названием «Вопросы жизни». Я поехал к Лосскому и без труда уговорил его дать свое имя и уступить свои права на журнал нашему кружку. Деньги дал великодушно и бескорыстно Д. Е. Жуковский, [174] небезызвестный издатель философских книг. Политический и философский отделы были в руках Булгакова и Бердяева, а я ведал главным образом отделами беллетристики, поэзии и критики. ...

Входимость: 2. Размер: 54кб.

Часть текста: о которой неустанно, хотя, конечно, иносказательно твердили либералы. Людей иной закваски было мало. Вот разве Толстой, который одиноко доживал свой век в Ясной Поляне. Это был человек иной эпохи. Правда, был еще Чехов. [235] Как правительство «терпело» «Русские ведомости», так либеральная интеллигенция терпела Чехова. Она ему также время от времени делала «предостережения», но остракизму не подвергала, ибо его художество, хотя и не отвечало на вопрос «что делать», все же было так пленительно, так вкрадчиво-лирично, так прозрачно и — главное — так ни к чему не обязывало, что либеральный обыватель позволял себе «любить» Чехова, мечтая вместе с его героями о том, что через «двести-триста лет» у нас что-то будет иное, — не то парламент, не то вся земля преобразится чудотворно. И вот среди такой тишины и благонамеренности вдруг откуда-то пришла ватага декадентов. Они принесли с собой яркие, пестрые знамена и дерзкие плакаты. На берегах Невы они появились раньше, но там они были задумчивее и строже. В северной столице поэты были философичнее москвичей и не очень заботились о школе. Москвичи, напротив, чувствовали себя боевым...

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: он посвящал ее в тайны своих приключений. Его отец, развратничая, старался, однако, сохранить внешнее благообразие семьи. Сын махнул рукой на всякие приличия. Соблазненных им девушек ему легко удавалось выдавать потом замуж. Придворные холопы не брезговали царскими любовницами. Но у царя была и настоящая любовь - княжна Екатерина Михайловна Долгорукая. Он увидел ее в первый раз в августе 1857 года в Тепловке, в доме ее родителей, где он остановился, направляясь на маневры в Волынь. Ей было тогда десять лет. Князь Долгорукий вскоре после посещения царем его дома разорился и умер. Александр Николаевич взял на себя опеку над имением и воспитанием шестерых детей князя. Девочки были помещены в Смольный институт. Старшая, Катя, "с глазами газели", правилась царю. Он любовался ее кошачьими повадками. Екатерина Михайловна кончила институт семнадцати лет и поселилась у брата на Бассейной. Однажды весной Александр Николаевич встретил ее в Летнем саду и, не смущаясь присутствием любопытных, долго с ней гулял по боковой аллее, любуясь ее нежной шеей и прядями каштановых волос. Свидания повторялись. Они встречались на Елагином острове и в окрестностях Петергофа. Царь откровенно ухаживал за своей молоденькой воспитанницей. Она долго сопротивлялась. В июле 1865 года в одном из павильонов, между Петергофом и Красным Селом, восемнадцатилетняя княжна отдалась императору. Ему было тогда сорок семь лет. Ее страх, слезы, нежность и неумелые поцелуи укололи сердце опытного ловеласа. Александр Николаевич влюбился в эту княжну и при первом же свидании бормотал, обнимая ее колени, что он готов посвятить ей всю жизнь. Осенью царь вручил своей возлюбленной ключ от его апартаментов в Зимнем дворце. Она приходила к нему на свидания по секретной лестнице, стыдясь придворных лакеев, посвященных в тайны царского алькова. Родственники Екатерины Михайловны, боясь скандала, увезли ее в Неаполь. Но царь заболел настоящей страстью. Приехав в Париж, в 1867 году, он вызвал...

Входимость: 1. Размер: 29кб.

Часть текста: похожа на биографию многих других декабристов. Он, как и многие другие, был участником Отечественной войны, отличался храбростью и получил золотую шпагу за сражение под Бородином, принимал участие в заграничных походах и вернулся в Россию с книжками Монтескье [539] и Руссо в своем дорожном бауле. Назначенный в егерский полк, квартировавший в Бессарабии, Раевский в 1818 году заехал в Тульчин, где была главная квартира 2-й армии и главный центр заговорщиков. Здесь он, конечно, стал членом «Союза благоденствия». В Кишиневе Раевский деятельно занимался пропагандою и под покровительством генерала М. Ф. Орлова руководил солдатскою школою взаимного обучения [540] , пользуясь ею для революционных целей. В том самом секретном доносе, где агент сообщал петербургскому правительству о том, что Пушкин «ругает публично» начальство, имелись также сведения о пропаганде В. Ф. Раевского. Среди кишиневских приятелей Пушкина — Н. С. Алексеева [541] , А. Ф. Вельтмана [542] , И. П. Липранди, В. П. Горчакова и других — В. Ф. Раевский занимал особое место. Он не принадлежал к числу восторженных поклонников поэта, как Горчаков, и не участвовал в его приключениях, не был его соперником в любовных авантюрах, как Алексеев. У В. Ф. Раевского были другие интересы и другие вкусы. У него были свои сложившиеся убеждения и взгляды на историю, политику и литературу. Он был постоянным оппонентом Пушкина. Он всегда спорил с поэтом. Пушкин, самолюбивый и вспыльчивый, терпеливо выслушивал возражения Раевского и не избегал с ним встреч. Он ценил в Раевском его убежденность и его начитанность. Стоило Раевскому упомянуть о каком-нибудь писателе, неизвестном Пушкину, как поэт на другой же день шел к Липранди, у которого была хорошая библиотека,...

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: безнаказанным! Император Александр не знал, между прочим, что Пушкин уже охладел в эти дни к английскому поэту. Правда, в Михайловском, когда до него дошла весть о смерти Байрона [616] , Пушкин заказал сельскому батюшке отслужить панихиду по рабе Божьем Георгии, о чем полушутя, полусерьезно сообщал сам в письмах к друзьям, но эта панихида была не только по мятежном лорде, но и по тем пушкинским пристрастиям, которые к этому cроку обратились в прах и пепел. Пушкин теперь был занят другим властителем дум — Шекспиром. Но петербургским властелинам не было никакого дела, разумеется, до внутренней жизни поэта. Там, вокруг трона, были совсем другие интересы и заботы. Правда, кое-что в судьбе Пушкина было не безразлично для царского правительства. Это «кое-что» была слава поэта, его популярность, небывалая до того времени в русском обществе. Известность Державина была совсем другая. Она не выходила из круга привилегированных, да и сам Гавриил Романович был человек безопасный и...

Входимость: 1. Размер: 62кб.

Часть текста: путь». Эта странная старушка была та самая А. Н. Шмидт, чьи сочинения, вместе с письмами к ней Владимира Соловьева, были опубликованы в 1916 году, т. е. спустя десять лет после ее смерти (она умерла 7 мая 1905 года). Анна Николаевна раскрыла мою книжку и указала мне на три стихотворения — «О, медиума странный взор…», «Я молюсь тебе, как солнцу, как сиянью дня…» и, наконец, мое стихотворное переложение «Песни песней». — Это мне дает право требовать от вас внимательного отношения к моему «Третьему завету», — сказала она тихо и торжественно. В самом деле, хотя я никогда лично не знал Владимира Соловьева и не имел с ним связи, если только не считать косвенного к нему касания через его брата Михаила Сергеевича Соловьева, [333] который был моим учителем в шестой классической гимназии и всегда относился ко мне благосклонно, — все-таки в душе моей бессознательно преобладала тогда тема «софианства», [334] соловьевская тема, с ее ослепительным светом и с ее мучительными противоречиями. Это сказалось и в моих стихах. Анна Николаева Шмидт тотчас же почувствовала во мне «своего человека», и немудрено, что мы заговорили об Александре Блоке, об этом духовном наследнике Соловьева, успевшем тогда напечатать циклы стихов в «Северных цветах» и «Новом...

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: великих княжен, объясняется намерением Александра воспитывать братьев в среде некоронованных товарищей. Значит, была такая возможность, что будущий вершитель судьбы Пушкина, его лицемерный покровитель и косвенный виновник его смерти Николай Павлович Романов мог сидеть за одной с ним партой, слушая лекции либерального Куницына [127] . Но этого не случилось, и Николай Павлович мог назвать Пушкина «mon camarade manque» [128] , как он называл другого лицеиста — барона Корфа. Итак, поэту не пришлось свои лицейские годы проводить в обществе будущего императора. И самым близким его товарищем по лицею был непримиримый враг Романовых — будущий декабрист И. И. Пущин. Поэт полюбил лицей и его сады. И немудрено — царскосельские парки к самом деле дивны. Екатерининский дворец, построенный Растрелли [129] , не мог не очаровать поэта. Здесь, в парке, посреди пруда, видел он воздвигнутую Екатериной колонну г. память Чесменской битвы, в которой участвовал Иван Абрамович Ганнибал; здесь бродил он среди мраморных статуй, напоминавших ему статуи московского юсуповского сада; здесь «весной, при кликах лебединых, близ вод, сиявших в тишине» [130] являлась поэту муза, которая, по его признанию: Воспела детские веселья, И славу нашей старины, И сердца трепетные сны… 19 октября 1811 года состоялось торжественное открытие лицея. Приехали царь, обе царицы [131] и великие князья. Все было очень пышно. Приглашены были министры и прочие сановники. После обедни и молебна в дворцовой церкви началось торжество. Стоял, конечно, стол, покрытый красным сукном с золотой бахромой. На нем лежала особая государева грамота, дарованная лицею. Ее прочел тонким, дребезжащим голосом И. И. Мартынов, один из составителей лицейского устава, замечательного,...

Входимость: 1. Размер: 38кб.

Часть текста: Мы радовались всему, что нарушало монотонное однообразие нашей пустынной жизни… Так мы обрадовались и тому, что на замерзшем озере будет ловля рыбы. Якуты пригласили нас любезно на эту зимнюю охоту. Весь улус собрался на уснувшее озеро. В маленькие проруби, расположенные по окружности, торжественно опущены были шесты с неводом, который тянули осторожно подо льдом… Улов был богатый. Мы были очень смущены, когда якуты поднесли и нам нашу долю добычи. Отказываться нельзя было. Это был дар озерных демонов. А ведь с ними шутить нельзя. Абасылары, оказывается, требуют равномерного распределения улова среди всех поселян. Вопреки известному правилу апостола Павла «не трудящийся да не ест», [109] мы в тот день с аппетитом ели уху из свежей рыбы. Такие удовольствия, как озерная охота, были редки. Жизнь была дремотная, как будто застывшая на долгий срок, без надежды на весенние дни. И вот однажды, среди такого ледяного безмолвия, мы получили известие о том, что нас возвращают на родину, правда, меня несколько позднее других — одним из последних и без права въезда в столицы, но все же возвращают, и через какие-нибудь три-четыре месяца я мог надеяться на иную, нетаежную жизнь. Мы раздарили соседям наши запасы мяса и масла, хранившиеся в естественном погребе, где вечная мерзлота обеспечивала их свежесть. Кстати, этот никогда не тающий лед позволяет аборигенам лакомиться свежею земляникой в самые лютые зимние месяцы. Замороженные в снеге лесные ягоды сохраняют даже свой летний запах. Итак, закутавшись в наши меха, мы уселись в сани и отправилась в Якутск. Доктор с завистью смотрел на нас. Грусть и радость странно сочетались в...

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: внушали ему надежду, что московские «шеллингианцы» сумеют обосновать новые близкие ему эстетические идеи. Но 15 марта 1827 года Д. В. Веневитинов умер. Юный поэт был душою кружка. Без него «Московский вестник» перестал быть журналом боевым, и Пушкин видел, что М. П. Погодин как редактор слишком сух, негибок и скучен. Поэт охладел к «Московскому вестнику». А между тем он видел, что «Московский телеграф» Полевого и «Северная пчела» Булгарина и Греча [895] влияют на мнение и вкусы публики. Полевой казался ему недостаточно образованным, самонадеянным и вульгарным; Булгарина он считал писателем ничтожным и не внушающим доверия. Правда, он еще не порывал с ним окончательно, а «Северная пчела» помещала хвалебные и почтительные отзывы о поэте, но в конце концов мир нарушился, и Пушкин нажил себе в лице Булгарина злейшего врага. В конце 1829 года, когда Пушкин жил в Петербурге, в кружке его приятеля А. А. Дельвига явилась мысль издавать...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1867"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1867"