Чулков Георгий: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1903". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 54кб.

Часть текста: от фимиама, воскуряемого царизму московскою прессою, официальною и уличною. Натуральной реакцией на косность упрямого самодержавия являлась мечта о парламенте. Литература была в положении петуха, которого гипнотизер положил на стол, проведя перед его носом черту: журналист не смел повернуть головы, уставившись на одну тему. Эта единственная тема была конституция, о которой неустанно, хотя, конечно, иносказательно твердили либералы. Людей иной закваски было мало. Вот разве Толстой, который одиноко доживал свой век в Ясной Поляне. Это был человек иной эпохи. Правда, был еще Чехов. [235] Как правительство «терпело» «Русские ведомости», так либеральная интеллигенция терпела Чехова. Она ему также время от времени делала «предостережения», но остракизму не подвергала, ибо его художество, хотя и не отвечало на вопрос «что делать», все же было так пленительно, так вкрадчиво-лирично, так прозрачно и — главное — так ни к чему не обязывало, что либеральный...

Входимость: 3. Размер: 62кб.

Часть текста: что вышедшую тогда мою первую книжку стихов «Кремнистый путь». Эта странная старушка была та самая А. Н. Шмидт, чьи сочинения, вместе с письмами к ней Владимира Соловьева, были опубликованы в 1916 году, т. е. спустя десять лет после ее смерти (она умерла 7 мая 1905 года). Анна Николаевна раскрыла мою книжку и указала мне на три стихотворения — «О, медиума странный взор…», «Я молюсь тебе, как солнцу, как сиянью дня…» и, наконец, мое стихотворное переложение «Песни песней». — Это мне дает право требовать от вас внимательного отношения к моему «Третьему завету», — сказала она тихо и торжественно. В самом деле, хотя я никогда лично не знал Владимира Соловьева и не имел с ним связи, если только не считать косвенного к нему касания через его брата Михаила Сергеевича Соловьева, [333] который был моим учителем в шестой классической гимназии и всегда относился ко мне благосклонно, — все-таки в душе моей бессознательно преобладала тогда тема «софианства», [334] соловьевская тема, с ее ослепительным светом и с ее мучительными противоречиями. Это сказалось и в моих стихах. Анна Николаева Шмидт тотчас же почувствовала во мне «своего человека», и немудрено, что мы заговорили об Александре Блоке, об этом духовном наследнике Соловьева, успевшем тогда напечатать циклы стихов в «Северных цветах» и «Новом пути». Моя книжка вышла в 1903 году и помечена на обложке 1904 годом. Спустя год вышла книжка Александра Блока «Стихи о Прекрасной Даме». Книжка датирована 1905 годом. Обе книжки — моя и Блока — вышли в Москве, а цензурою были пропущены в Нижнем Новгороде: в то время там цензором был Э. К. Метнер, [335] брат...

Входимость: 3. Размер: 35кб.

Часть текста: г. отец приписал себя и меня к московскому дворянскому роду. Одним из отдаленных предков наших был, по рассказам отца, хан Золотой Орды — Обида. О предках матери моей, урожденной Александровой, [897] я знаю и того меньше. Она не любила беседы на эту тему. Вероятно, причиной тому была некоторая семейная тайна, связанная с происхождением моей бабушки. Об этой бабушке придется сказать несколько слов особо в связи с одним моим детским впечатлением, вовсе не светлым. Итак, буду записывать, что вспомню и, вероятно, несколько беспорядочно, почему и прошу читателя извинить случайность иных моих воспоминаний. Сейчас, например, почему-то неотступно стоит в моем воображении старенькая кушетка, в глубине которой сидит моя мать, а против нее в кресле какая-нибудь ее приятельница. Одна из них вышивает, а другая — читает вслух. Я присутствую тут же, пятилетний мальчуган, сижу где-нибудь внизу на скамеечке с тетрадью на коленях и цветными карандашами в руках. Так проходят долгие часы, едва ли не каждый день. Сколько я тогда наслушался великолепных историй. Вот в этой обстановке услышал я в первый раз трогательную и занятную повесть о капитанской дочке. Книги поглощались жадно усердными читательницами, не замечавшими, может быть, что в их читательских волнениях участвует еще одно существо. Впоследствии эта кушетка служила и мне любимым убежищем, и я, забравшись на нее с ногами, зачитывался Майн Ридом и Жюль Верном. Впрочем, период увлечения такого рода романами у меня был короче, чем у большинства сверстников. Вскоре я узнал и полюбил иных поэтов, кого и до сих пор не разлюбил. Я был старшим в семье. Братьев у меня не было. Все три...

Входимость: 3. Размер: 33кб.

Часть текста: редакции московской газеты «Курьер» в 1899 году, где он печатал тогда свои рассказы и фельетоны. Мы встречались с ним довольно часто в течение двух лет, пока в конце 1901 года меня не арестовали и не отправили в Якутскую область. Каким далеким и непонятным кажется теперь тот мир, тот быт: не верится, что прошло всего лишь двадцать лет, а не два столетия! Какое полусонное царство было тогда вокруг нас! Россия Николая II [303] жила еще тогда медлительною, тяжелою и грузною жизнью, шла куда-то — слепая — как будто руководимая тенью царя Александра III. Мы еще не предчувствовали тогда надвигавшейся на Россию японской опасности; мы жили, не страшась бурь и непогоды, жалуясь лишь на душное однообразие той опеки, которая тяготела над словом, над жизнью, над всем этим чеховским миром, таким тесным, малым и безвольным. Казалось, что все так прочно, так незыблемо, что разве наши внуки увидят Россию иною. И вот, когда я встречал Л. Н. Андреева в московских литературных кружках, я всегда чувствовал, что этот человек как будто пришел из другой страны. Не то, чтобы в своем быте, в своих убеждениях, взглядах и вкусах он был человеком, опередившим современников; напротив, он был очень характерен для известных кругов тогдашней литературной Москвы. Но было в нем что-то иное, чего определить вкусом или мнениями никак нельзя и что делало его одиноким и своеобразным, несмотря на то «общее выражение», которое ему было свойственно как москвичу, писателю, как сотруднику «Курьера» или журнала «Жизнь», [304] который издавался тогда в Петербурге при ближайшем участии Максима Горького. В это время в Москве заявили уже о себе новые поэты, объединившиеся под знаком «Скорпиона». Эти люди, «зачинатели нового искусства», в известном смысле воистину были декадентами, то есть выразителями «конца века». Их...

Входимость: 2. Размер: 27кб.

Часть текста: и я сам метал стрелы во все стороны, не скупясь на сарказм. С большим труцом устроился я в театральном отделе газеты «Товарищ», где я стал писать рецензии. [207] Жалование, впрочем, в качестве заведующего театральным отделом получал не я, а другой литератор, а я довольствовался построчной платой, но зато я нашел трибуну для проповеди символизма на подмостках театров, а мой патрон [208] не очень мешал мне в этом деле, за что я ему до сих пор признателен. Скоро я сделался bête noire [209] для петербургского театрального мира. Этим моим рецензентским опытам и тогдашнему театру я посвящу одну из следующих глав, а сейчас расскажу о судьбе «Факелов» и моего «мистического анархизма». В те годы — 1906 и 1907, — несмотря на то, что я вовсе не успел тогда обосновать и развить, как следует, мои мысли о «последнем освобождении», они встречали очень горячий отклик среди молодежи. Насмешливая и злобная журнальная полемика со мною, почти ежедневные газетные выпады и даже травля меня некоторыми недавними моими литературными товарищами [210] нисколько не умаляли моей тогдашней популярности. Мои публичные лекции собирали толпы моих почитателей. Меня встречали и провожали овациями. Но должен признаться, что этот «успех» не только меня не радовал, но смущал и даже пугал. Я чувствовал, что мои мысли...

Входимость: 2. Размер: 45кб.

Часть текста: на рубеже 1904 и 1905 годов было нелегко. И не только потому, что судьба его зависела от царского правительства и его цензуры. Создать такой журнал было трудно потому, что историческая обстановка вовсе не благоприятствовала пропаганде тех идей и верований, какие занимали тогда меня и моих литературных друзей. Программа идейной пропаганды, какую мы мечтали развернуть, была рассчитана на несколько лет. Но зашумела революция, и вся жизнь полетела, как парусное суденышко, подхваченное штормом. Мы наладили наш корабль. У него снасти были крепче, чем у безвременно погибшего «Нового пути», но и нашему кораблю надо было спешить все дальше и дальше, не заходя в гавани. Избегая метафор и аллегорий, скажу прямо: революционная психология не терпит, как известно, никаких рефлексий, сомнений, скептицизма. Революционная эпоха прежде всего эпоха волевая. «Кто развязал Эолов мех, бурь не кори, не фарисействуй», [173] — сказал поэт. И поэт прав, конечно. Мы тогда все «приняли революцию». А уж если ты принимаешь революцию, надо ее принять со всеми ее...

Входимость: 2. Размер: 22кб.

Часть текста: по великой реке три тысячи верст. Не все из нашей партии дошли до Качуга. Многих поселили по линии железной дороги. На паузок сели политические, которых отправляли в Якутскую область, — человек сорок, если не ошибаюсь. Среди нас были: Сладкопевцев, Дзержинский, Урицкий, Сыромятников, Ховрин, Игорь Будилович, Бибергаль, [88] Швейцер, Касаткин, [89] Сбитников, [90] Столыпин, [91] Попов и др. Многих уже нет в живых. Иные погибли от пули, иные на виселице. Швейцер, как известно, взорвался, заряжая бомбу. Странное у меня было чувство, когда мы взошли на паузок. Казалось, что вот подымут сходни и мы не от Ка-чуга отчалим, а как будто целый мир покинем, знакомый и обыкновенный, чтобы полететь в голубую неизвестность. Но какой это был медленный и грузный полет! Думаю, что нет нелепей судна, чем эти ленские паузки. Надо представить себе баржу, на которой вплотную до борта построен дощатый сарай, с плоскою крышею. Два огромных весла, рассчитанных на шесть гребцов, примерно, и одно кормовое, которое торчит высоко над палубой, составляют всю корабельную снасть. И ползет это чудовище-паузок медленно по течению, и только там, где Лена становится уже и берега выше, где быстрее несется река, надо держать ухо востро и отгребаться неутомимо, чтобы не разбиться о прибрежные скалы, так называемые «щеки». Из них самая прославленная — «Пьяный Бык», где погибли, по преданью, паузки со спиртом. Итак, мы отчалили. И здесь не утратили мы красного знамени, которое мы бережно и ревниво хранили во всех тюрьмах и на всех этапах. Мы утвердили его на палубе. Началась наша новая жизнь. Там, на берегу, мы оставили все суетное и тревожное. Мне казалось, что все товарищи радовались невольному отдыху от напряженной грязной и нервной тюремной жизни. На паузке не было ни грязи, ни пыли. Берега были пустынны. На челноках подъезжали к нам лоцманы,...

Входимость: 2. Размер: 74кб.

Часть текста: 17 верст. Искренно уважающий Вас Ал. Блок 15 июня 1904. Шахматове, Моск. губ. ______________________ * Журнал "Новый путь" издавался в Петербурге в 1903 и 1904 гг. Первоначально издателем и официальным редактором журнала был Петр Петрович Перцов, который в июле 1904 года вышел из редакции. Его сменил Д. В. Философов. В журнале с самого его основания принимали ближайшее участие Д. С. Мережковский и З. Н. Гиппиус, а с июля месяца 1904 года в состав редакции вошел и я. В июньской книжке "Нового пути" было напечатано 9 стихотворений Блока: "Целый год не дрожало окно...", "Погружался я в море клевера...", "У забытых могил пробивалась трава...", "И снова подхожу к окну...", "Ты у камина, склонив седины...", "Потемнели, поблекли залы...", "Я изнуренный и премудрый...", "Мы встречались с тобой на закате...", "Я вырезал посох из дуба...". В этой же книжке журнала были напечатаны две рецензии Блока - одна на книгу Бальмонта "Горные вершины", другая - на книгу Вяч. Иванова "Прозрачность". Воспоминания П. П. Перцова о Блоке в его книжке "Ранний Блок", М., 1922. ** А. Н. Шмидт (30 июля 1851 - 7 марта 1905) - визионерка, автор религиозно-философского и мистического трактата, опубликованного спустя одиннадцать лет после ее кончины в книге "Из рукописей Анны Николаевны Шмидт". М., 1916. В этой же книге напечатаны письма к ней Владимира Соловьева, с которым А. Н. Шмидт считала себя связанной особыми духовными узами. Я встречался с А. Н. Шмидт в 1903 году в Нижнем Новгороде, и тогда же она познакомила меня со своим трактатом "Третий завет" и с дневником, который напечатан был в 1916 году с некоторыми...

Входимость: 2. Размер: 6кб.

Часть текста: студентов не рассчитывать в борьбе за свои права на помощь буржуазии; речь о необходимости введения конституции в России на банкете памяти Добролюбова в гостинице "Континенталь" 18. II. 1901 г. и т. п.) Ч. был арестован и весной 1902 г. выслан на жительство в Якутскую обл., в селение Амга, где за несколько лет до Ч. жил в ссылке В. Г. Короленко. К 1903 г. был амнистирован, но оставлен под гласным надзором полиции. Поселившись в Нижнем Новгороде, где жили тогда высланные из столиц писатели, стал сотрудничать в газете "Нижегородский листок", был автором нескольких прокламаций. В конце 1903 г. приехавший в Нижний Новгород издатель В. Саблин забрал у Ч. рукопись первого его стихотворного сборника "Кремнистый путь" и издал в Москве (1904). Автор впоследствии сожалел "о появлении на свет этого литературного младенца", исполненного декадентского "томления духа". Однако эта книга, положительно отрецензированная в петербургском религиозно-философском журнале "Новый путь", помогла Ч. свести знакомство с его руководителями -- Д. Мережковским и З. Гиппиус. Молодой писатель с момента получения разрешения на проживание в столице и до 1904 г., когда прекратилось издание "Нового пути", исполнял обязанности литературного секретаря журнала. На развалинах "Нового пути" возник было журнал "Вопросы жизни", в котором Ч. заведовал "отделами беллетристики, поэзии и критики", но вскоре после первой революции издание и этого журнала прекратилось. В 1906 г. в одном из своих выступлений выдвинул идею т. н. "мистического анархизма", желая синтезировать...

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: Известны только две-три цитаты из них в "Биографии Ф. И. Тютчева", написанной Аксаковым, и одно письмо Тютчева к тому же адресату от 23 октября 1861 года. Это последнее письмо появилось в 13-м нумере "Московск. Понед." 11 сентября 1922 года. К сожалению, оно было напечатано не совсем точно. Переписка Тютчева с Аксаковым охватывает десятилетие от 1861 до 1871 года. В Мурановском архиве из этой переписки сохранилось 34 письма. За исключением двух французских, все эти письма на русском языке. Некоторые из писем не датированы. Эти письма, надлежащим образом комментированные, составили бы не менее пяти печатных листов. Они представляют немалый интерес для историка русской литературы и русской общественности. Изложение содержания всех этих писем не входит, однако, в нашу сегодняшнюю задачу. Мы ограничим наш план извлечением из посланий поэта тех цитат, которые характеризуют взгляды Тютчева на так называемую свободу слова. Ближайшим поводом для высказываний Тютчева по этому вопросу, послужили публицистические выступления Аксакова, имевшие место в его изданиях - "Дне", "Москве" и "Москвиче". Еженедельная газета "День" начала выходить 15 октября 1861 года. В этом году вышло одиннадцать нумеров, затем в 1862 году вышли нумера 12-52-й. На 34 нумере 1862 года Аксакову "по высочайшему повелению" запрещено было издавать газету, но с 15 октября 1862 года запрещение было снято и издание вновь дозволено...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1903"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1903"